Читать книгу - "Напарник чародея [ = Спутник чародея ] - Кристофер Сташеф"

Ожил экран коммуникатора.

— Дар, если ты уже на подлете, лучше...

Экран потемнел, панель управления погасла. Машина камнем рухнула вниз.

Дар перешел на ручное управление, и панель снова осветилась. Он посадил катер перед входом, а на экране тем временем снова появилась Миртл, которая заканчивала фразу:

— ...поторопись, пока товары не кончились, — и исчезла.

Дар отключил энергию, вздохнул и поднял панель на полу кабины, получив доступ к лежащему навзничь роботу. Нажал на переключатель у основания черепа Фесса и принялся ждать.

— Чччч... ттт... ооо... Дддд... ааа... ррр... чччч... т… т… тт... ооо...

— У тебя был приступ, — мягко объяснил Дар. — Ты прекрасно справлялся с посадкой, но тут появилась Миртл и велела поторопиться, и эта дополнительная информация перегрузила твой слабый конденсатор.

— Яяя... о... ччч... ень...

— Не переживай, mon vieux*[7], — быстро добавил Дар. — Просто продолжай свои упражнения в медитации. Все решает концентрация внимания. Лона заверила, что ты с этим справишься.

— Яяя... по... пррр... обую...

— Хорошо. А теперь отдохни, — Дар выбрался из машины, отметив про себя на будущее, что нужно как-то ускорить процесс восстановления Фесса.

Он припарковал машину к пилону рядом с несколькими другими машинами, гораздо более дорогими и новыми. Ни он, ни его соседи не боялись воровства; но при слабом тяготении машины легко могут уплыть. Дар осмотрел ряд пилонов, окружающих большой купол зала собраний. Очень яркое зрелище, все цвета радуги, многоцветные вентиляторы, воздухозаборники, барочные украшения — все, разумеется, нефункциональное: кому нужны воздухозаборники в вакууме?

Но они красиво выглядят. И ласкают глаз совершенством форм. И тем самым провозглашают благосостояние и статус своих владельцев.

К дьяволу все это. Бесполезная красота, даже скорее красивость — вот оправдание их существования. Дар повернулся, прикрепился к тросу безопасности и поплыл к залу.

Пройдя шлюз, он откинул лицевую пластину, раскрыл швы скафандра, сбросил шлем, и тут же кто-то хлопнул его ладонью меж лопаток.

— Эй, привет, парень! Рад тебя видеть! Как дела?

Дар восстановил равновесие и перехватил с улыбкой руку у запястья.

— Привет, Эстиван! Как насчет германия?

— Не очень много, — Эстиван пожал ему руку. — Насколько я слышал, старатель привез только кремний, сталь, золото и немного пластика.

— И совсем не привез германия?

— Да, но кому он теперь нужен? А что случилось с мадам д'Арманд?

— Она еще не вернулась. Но как только вернется, мы устроим веселенький междусобойчик.

— Жду с нетерпением. Эй, Каролита! — Эстиван помахал своей дочери. Каролита оторвалась от коробки с хрусталем, которую внимательно разглядывала, увидела Дара и улыбнулась.

— Привет, Дар! — она подошла и радостно пожала ему руку. — Тебе стало одиноко?

— Фесс не оставляет меня одного, Карол, — с улыбкой ответил Дар. — Покупаешь украшения или сырье?

Карол пожала плечами.

— Зависит от того, насколько это красиво. Как тебе, не требуется помощь в освоении органической химии?

— Вообще-то, нет, хотя несколькими годами раньше я бы ни за что не отказался.

— Галантно, очень галантно, хотя и неправда. Ну, ладно, можешь идти. Я знаю, ты хотел бы взглянуть на товары. Посмотри заодно и минералы.

— Да, мне нужно хотя бы делать вид, что занимаюсь бизнесом. Выпьем после аукциона?

— Подходит. Давай, иди и постарайся быть достойным соперником на аукционе.

Дар отвернулся. Разговор его разогрел и оживил. Карол права — она не блещет красотой, но ведь и не уродлива! Да и вообще, кто он такой, чтобы судить об этом!

Он муж Лоны. Законный или нет, не имеет значения, но все соседки это знают и уважают права Лоны. И Дару так легче, потому что он радуется их дружбе и не беспокоится о последствиях.

Он прошел через толпу, обмениваясь рукопожатиями, останавливаясь, чтобы поговорить, когда этого невозможно было избежать.

— Дар... рогой! — Бриджит, свежая и нежная как всегда, обняла его и поцеловала в щеку. — Что ты делал в одиночестве все эти недели?

— Работал, ел и спал, Бриджит.

Дар чмокнул девушку в щечку, вспомнив, что дочь Малхернов, по крайней мере, не относится к нему свысока.

Нет, ее отношение отнюдь не было высокомерным, но она принадлежит к тем людям, которые в любых ситуациях откровенно тянут одеяло на себя. Хорошо, когда этого одеяла хватает на всех, а если нет...

— Ты называешь это поцелуем? — возмутилась Бриджит. — Дай-ка я покажу тебе, что такое настоящий чувственный поцелуй...

— О, послушай! Я так устал от уроков! — насилу отбился от прелестницы Дар.

— Тебе следует подумать о смене расписания, — Бриджит опустила ресницы, напоминая влюбленного тюленя и выстрелила многообещающим взглядом.

— Да, но что будет, если мой профессор застанет меня, когда я буду изучать чужой конспект? Ты ведь не хочешь, чтобы меня исключили?

Упоминание о Лоне, пусть и косвенное, напомнило Бриджит о необходимости соблюдать приличия. Она, по-прежнему улыбаясь, отодвинулась, но окончательно отказаться от флирта с другом, оказалось выше ее сил.

— Конечно, нет: у нее очень сильный удар левой. Не хочешь ли перекусить? По-настоящему, я хотела сказать, — тут Бриджит на самом деле покраснела. — Боже! Стоит начать шутить на такие темы, и так трудно остановиться, верно?

— Мне так говорили. Мысли должны быть чистыми, Бриджит.

— Правильно, но что если я постоянно слышу только грязные слова?

Они перебрались в ресторан, Дар пододвинул стул. Бриджит села, он рядом. Лучше волк, которому заткнули пасть добычей, чем тот, который только что вырвался из клетки.

— Что тебе заказать?

— Спасибо, я сама могу набрать код, — Бриджит набрала комбинацию кофе и низкокалорийного датского пирожного. — Как продвигаются дела у тебя на фабрике?

И они перешли к дружелюбному и безопасному разговору, и вовремя, потому что, как ни пытался Дар уйти в кусты, мужские гормоны давали себя знать. Сказывались недели холостяцкой жизни, хотя вид женщин общины и помогал справиться с вынужденным целибатом. Нельзя сказать, что все без исключения женщины Максимы располагались в промежутке между просто некрасивыми и уродливыми, изредка попадались весьма приятные и даже смазливые мордашки. Дар всегда удивлялся тому, что на Максиме нет красавиц. Может, красавицы предпочитают жизнь на Земле, где условия жизни лучше, а нормы морали ниже? Конечно, Лона исключение, но она половину жизни провела в космосе, перескакивая вместе с дедом с планеты на планету, прежде чем услышала о Максиме; и даже она при каждой возможности улетает на Землю, оставляя несчастного возлюбленного на милость соседских жен и дочерей.